Видеоматериалы и научные публикации по теме доказательства

Видео по поводу оснований освобождения от доказывания в арбитражном и гражданском процессах, в частности, ч.5 ст. 69 АПК РФ, ч.5 ст. 61 ГПК РФ.

Документ предоставлен КонсультантПлюс

ДОПУСТИМОСТЬ ЭЛЕКТРОННЫХ СРЕДСТВ ДОКАЗЫВАНИЯ

В ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

А.Ю. ФЕЙЗУЛЛА-ЗАДЕ

Фейзулла-Заде Антон Юрьевич, юрист.

Статья посвящена вопросам допустимости электронных средств доказывания в гражданском судопроизводстве на примере электронных сообщений и электронных документов. Исследуются требования, предъявляемые процессуальным законодательством к письменным доказательствам в электронной форме. Автор приходит к выводу о возможности признания в определенных случаях допустимыми письменными доказательствами электронных сообщений и электронных документов и при отсутствии соглашения между сторонами об обмене информацией в электронной форме.

Ключевые слова: допустимость, электронные средства доказывания, электронные сообщения, электронный документ, гражданское судопроизводство.

Admissibility of Electronic Substantiation Means in Civil Legal Proceedings

A.Yu. Feyzulla-Zade

Feyzulla-Zade Anton Yu., Lawyer.

The article is devoted to admissibility of electronic means of proof in civil proceedings following example of electronic messages and documents. The work investigates demans of civil proceedings upon electronic. The author comes to conclusion of a possibility to recognize admissibility of electronic messages and documents as literal proofs in definite cases when contractors have not contracted about exchange of information in electronic form.

Key words: admissibility, electronic means of proof, electronic messages, electronic document, civil proceedings.

Достижения научно-технического прогресса находят свое отражение и применение во всех сферах общественной жизни. В связи с этим следствием массового внедрения информационно-телекоммуникационных технологий стал тот факт, что в настоящее время все большая часть гражданского оборота опосредуется договорами, которые заключаются путем обмена информацией в электронной форме. И чем дальше будут развиваться технологии, тем большую долю будет занимать электронный обмен информацией в деятельности хозяйствующих субъектов. В связи с этим возникает необходимость определения критериев, при наличии которых возможно будет использовать электронные средства доказывания в суде в качестве допустимых доказательств при возникновении гражданско-правовых споров.

Для начала необходимо определиться с понятиями. Так, отмечается, что доказательства в гражданском судопроизводстве как сведения о фактах обладают определенной формой, которая и обозначается категорией "средство доказывания". Каждое средство доказывания, в свою очередь, включает в себя два элемента: 1) источник (носитель) доказательственной информации и 2) форма самой доказательственной информации <1>. Особенностью же электронного средства доказывания признается необходимость использования для восприятия содержащейся в нем информации электронно-вычислительной аппаратуры, с помощью которой такая информация приобретает доступный для восприятия человека вид <2>. Действительно, электронная информация в своем первозданном виде представляет собой двоичный код: она записывается на запоминающие устройства в цифровой (дискретной) форме как определенная последовательность разрядов, значение каждого из которых условно обозначается как 0 или 1. Электронно-вычислительная техника, обрабатывая такой код, через свои средства визуализации выводит его уже в преобразованном виде как текст, изображение, аудио-, видеозапись и другие привычные для человека формы восприятия информации.

--------------------------------

<1> Ворожбит С.П. Электронные средства доказывания в гражданском и арбитражном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2011. С. 22 - 23.

<2> Там же. С. 24.

Также особенностью электронных средств доказывания называют отсутствие неразрывной связи между информацией и ее носителем, поскольку носитель электронной информации всегда может быть заменен на другой без изменения содержания самой информации <3>. Копии электронного средства доказывания абсолютно идентичны его первоначально созданному экземпляру, что делает их равнозначными с точки зрения доказательственного значения, чего нельзя сказать, к примеру, о рукописном документе на бумажном носителе и его копиях.

--------------------------------

<3> Митрофанова М.А. Электронные доказательства и принцип непосредственности в арбитражном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2013. С. 19 - 20.

При этом указанные отличительные признаки не позволяют выделять электронные средства доказывания как отдельную категорию средств доказывания, поскольку второй элемент - форма информации по своей сущности не отличается от традиционно выделяемых средств доказывания: благодаря использованию специальных технических устройств становятся доступны восприятию либо письменные знаки, из которых состоят письменные доказательства, либо аудио-, видеозапись, материалы фото- и киносъемки, подпадающие под категорию иных документов и материалов, и т.д.

Наибольший интерес представляет допустимость тех электронных средств доказывания, что содержат письменную информацию, являющихся письменными доказательствами по своей сущности ввиду их большей распространенности. Критерии допустимости для различных письменных доказательств в электронной форме сформулированы в законодательстве различным образом. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 75 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ) письменные доказательства в электронной форме являются допустимыми, если возможность их представления в электронной форме предусмотрена нормами законодательства либо договором, заключенным между сторонами. Это могут быть документы, полученные посредством факсимильной, электронной или иной связи, в том числе с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет, либо документы, подписанные электронной подписью. Причем чаще всего споры возникают именно по поводу документов, подписанных электронной подписью. Аналогичные положения содержатся и в ч. 1 ст. 71 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее - ГПК РФ). Указанные положения процессуального законодательства соотносятся с нормами материального права - п. 2 ст. 434 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), в соответствии с которым в качестве письменной формы договора допускается, в частности, обмен электронными документами, передаваемыми по каналам связи. Но при этом должен быть достоверный способ подтверждения того, что адресант такого документа - сторона договора. Электронная подпись как раз выступает одним из таких способов подтверждения.

Электронная подпись, как она понимается согласно Федеральному закону от 6 апреля 2011 г. N 63-ФЗ "Об электронной подписи" (далее - Закон N 63-ФЗ), используется для определения лица, подписывающего информацию, и призвана служить аналогом собственноручной подписи лица в электронной среде. Однако если электронная подпись не является усиленной квалифицированной, то она может являться аналогом собственноручной подписи, только если это предусмотрено законодательством либо в соглашении между сторонами.

Далеко не всегда участники делового оборота обмениваются друг с другом посредством информационно-телекоммуникационных сетей информацией, подписанной усиленной квалифицированной электронной подписью. При этом среди норм, регулирующих порядок использования в гражданском обороте иных, помимо усиленной квалифицированной подписи, аналогов собственноручной подписи, можно выделить лишь ч. 2 ст. 6 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", регулирующую порядок обмена информацией в электронной форме при добровольном страховании.

В связи с этим зачастую допустимость электронных сообщений в качестве доказательств по делу ставится в зависимость от наличия соглашения между сторонами об обмене информацией в электронной форме, в соответствии с которым предусматривалась бы равноценность документа на бумажном носителе и электронного документа, подписанного простой либо усиленной неквалифицированной электронной подписью <4>. Существуют два подхода к решению вопроса о допустимости электронных сообщений и документов в качестве доказательств в данном случае.

--------------------------------

<4> Понятия "электронное сообщение" и "электронный документ" используются в соответствии с п. 10 и 11.1 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" соответственно. См.: СПС "КонсультантПлюс".

В соответствии с первым подходом соглашение между сторонами об обмене информацией в электронной форме как условие допустимости электронных средств доказывания должно быть оформлено путем включения в текст договора либо путем составления отдельного документа. При этом в таком соглашении должны быть определены адреса, с которых в последующем будет осуществляться переписка между сторонами. В качестве примера можно привести постановление суда кассационной инстанции, в котором констатируется, что суды нижестоящих инстанций обоснованно не приняли представленную ответчиком в материалы дела электронную переписку в качестве допустимого доказательства по делу, поскольку такой вид обмена документами в договоре не согласован <5>.

--------------------------------

<5> Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27 февраля 2017 г. N Ф01-7/2017 по делу N А82-4411/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Представляется, что указанный подход является излишне формальным, устанавливающим для сторон необоснованные "входные барьеры" в электронный документооборот, внедрение которого ускоряет процесс переговоров и снижает издержки сторон, связанные с сопровождением процесса заключения и исполнения договоров, что противоречит в рамках арбитражного процесса задачам, сформулированным в п. 2 и 6 ст. 2 АПК РФ. Согласно данному подходу сторонам, прежде чем начинать обмен электронными сообщениями, необходимо предварительно составлять на бумажном носителе соглашение об обмене информацией в электронной форме, что снижает преимущества электронного обмена сообщениями. Либо же при таком подходе необходимо вести весь документооборот с использованием усиленных квалифицированных электронных подписей, обслуживание и поддержание актуальности которых может создавать дополнительные финансовые затраты для отдельных субъектов, что может оказаться для них неприемлемым.

Согласно второму подходу факт наличия соглашения между сторонами об обмене информацией в электронной форме и, соответственно, допустимости полученных в процессе данного обмена электронных средств доказывания необязательно должен следовать исключительно из документа на бумажном носителе, подписанного обеими сторонами, либо электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью. Так, согласно данному подходу факт наличия соглашения сторон об обмене информацией в электронной форме можно усмотреть и в поведении сторон при заключении и исполнении договора, которое свидетельствовало о том, что стороны признают допустимость электронного документооборота. В качестве примера можно привести такую ситуацию: сторона произвела оплату на основании электронного документа, полученного от другой стороны по электронной почте <6>. При таком понимании прослеживается в том числе действие принципа эстоппель, который не позволяет стороне сначала всем своим поведением показывать ее согласие на ведение электронного документооборота, а затем ссылаться на недопустимость электронных сообщений в качестве доказательства ввиду отсутствия письменного соглашения об обмене информацией в электронной форме.

--------------------------------

<6> Савельев А.И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. 2-е изд. М.: Статут, 2016. 640 с.

На формирование данного подхода значительное влияние оказало Постановление Президиума ВАС РФ от 12 ноября 2013 г. N 18002/12 по делу N А47-7950/2011 (далее - Постановление Президиума ВАС РФ N 18002/12), содержащее правовую позицию, в соответствии с которой отсутствие соглашения между сторонами об обмене информацией в электронной форме при доказывании неправомерных действий автоматически не делает недопустимым доказательством всю соответствующую электронную информацию. Несмотря на то что указанная позиция ВАС РФ была высказана в рамках разрешения дела о нарушении антимонопольного законодательства, т.е. по спору, возникшему из публичных правоотношений, она вполне справедлива при разрешении и гражданско-правовых споров, поскольку требования о допустимости электронных средств доказывания в данном случае не различаются в зависимости от категории дела (частноправовой либо публично-правовой спор). Об этом свидетельствует и судебная практика <7>, в соответствии с которой суды при разрешении и гражданско-правовых споров используют вышеуказанную правовую позицию ВАС РФ.

--------------------------------

<7> Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 13 февраля 2018 г. N Ф03-24/2018 по делу N А51-7636/2016 // СПС "Гарант".

В литературе указывается, что подобным подходом признается возможность представления суду любых документов и материалов в качестве доказательств, если таковые содержат сведения об обстоятельствах, имеющих юридическое значение для рассмотрения дела (ст. 89 АПК РФ) <8>.

--------------------------------

<8> Лаптев В.А. Электронные доказательства в арбитражном процессе // Российская юстиция. 2017. N 2. С. 56 - 59.

Второй подход представляется более обоснованным, нежели первый, в силу следующего. К соглашению между сторонами об обмене информацией в электронной форме, допускающему ее использование в качестве доказательства по делу, применяются общие правила о форме сделок. Для такого соглашения законом не предусматривается какая-либо обязательная форма ее совершения, поэтому в данном случае вполне обоснованно можно сослаться на п. 1 ст. 159 ГК РФ, согласно которому сделка, для которой законом или соглашением сторон не установлена письменная (простая или нотариальная) форма, может быть совершена устно. А в соответствии с п. 2 ст. 158 ГК РФ сделка, которая может быть совершена устно, считается совершенной и в том случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку. Таким образом, можно сделать вывод о том, что соглашение между сторонами об обмене информацией в электронной форме при отсутствии письменного документа может подтверждаться той же электронной перепиской между сторонами, но только той ее частью, которая предваряет непосредственно переговоры о заключении договора и последующий обмен электронной информацией в ходе исполнения договора. Переписка же по вопросам заключения и исполнения договора будет являться доказательством наличия договорных отношений между сторонами.

Получаемые в ходе такой электронной переписки сообщения будут считаться в данном случае письменными документами, подписанными лицом, от которого такие сообщения исходят, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 5 Закона N 63-ФЗ простой электронной подписью является электронная подпись, которая посредством использования кодов, паролей или иных средств подтверждает факт формирования электронной подписи определенным лицом. Таким образом, каждое сообщение, отправленное, например, с учетной записи электронной почты, доступ к которой осуществляется путем введения логина и пароля от нее в определенной информационно-телекоммуникационной сети, признается электронным документом, подписанным простой электронной подписью того лица, которое является владельцем данной учетной записи и известно в таковом качестве, пока им не доказано иное. Аналогичный вывод содержался и в ранее приведенном Постановлении Президиума ВАС РФ N 18002/12. Действительно, при отправке сообщения по электронной почте для его адресата формируется определенный набор реквизитов, среди которых есть и информация об отправителе сообщения. Данный факт и позволяет считать информацию, содержащуюся в электронном сообщении, электронным документом.

При этом следует отметить: несмотря на то что отсутствие соглашения об обмене информацией в электронной форме между сторонами переписки не влечет безусловную невозможность использования соответствующих документов и материалов в качестве доказательств, наличие такого соглашения в письменном виде с указанными адресами, через которые стороны предполагают вести обмен электронными сообщениями, значительно упростит процедуру доказывания при обосновании стороной допустимости электронных сообщений в качестве письменных доказательств в случае возникновения спора.

На основании изложенного также представляется, что при установлении факта наличия соглашения между сторонами об обмене информацией в электронной форме возможно признание допустимыми средствами доказывания электронных сообщений, полученных посредством не только электронной почты (причем как корпоративной, так и зарегистрированной на общедоступных почтовых сервисах), но и посредством сервисов мгновенного обмена сообщениями (мессенджеров). Условия авторизации в указанных средствах обмена электронными сообщениями в настоящее время позволяют утверждать, что электронные сообщения через данные средства может отправлять только конкретный человек - владелец аккаунта. И если конкретное лицо известно как владелец того или иного аккаунта в системе мессенджера, то именно это лицо и признается отправителем сообщений с соответствующего аккаунта, пока не доказано иное (как следует из правовой позиции ВАС РФ, приведенной выше). Данный вывод подтверждается и судебной практикой: факт отправки и доставки товара истцу был подтвержден электронной перепиской, которая осуществлялась сторонами посредством мобильного приложения WhatsApp Messenger и аккаунтов, в отношении которых было известно, что они принадлежат сторонам договора <9>.

--------------------------------

<9> Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 27 июня 2017 г. N Ф08-3363/2017 по делу N А32-7123/2016 // http://sudact.ru/defence/check_captcha/?return_url=%2Farbitral%2Fcourt%2FpRUGxbubsldn%2F.

Подводя итог, следует отметить, что действующее правовое регулирование позволяет обоснованно допускать в гражданском судопроизводстве в качестве письменных доказательств, в частности, такие электронные средства доказывания, как электронные сообщения и документы. Хотелось бы надеяться, что в дальнейшем судебная практика будет следовать тенденции расширения использования электронных средств доказывания, что будет способствовать развитию гражданского оборота в Российской Федерации.

Литература

1. Ворожбит С.П. Электронные средства доказывания в гражданском и арбитражном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук / С.П. Ворожбит. СПб., 2011. 235 с.

2. Лаптев В.А. Электронные доказательства в арбитражном процессе / В.А. Лаптев // Российская юстиция. 2017. N 2. С. 56 - 59.

3. Митрофанова М.А. Электронные доказательства и принцип непосредственности в арбитражном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук / М.А. Митрофанова. Саратов, 2013. 213 с.

4. Савельев А.И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование / А.И. Савельев. 2-е изд. М.: Статут, 2016. 640 с.

------------------------------------------------------------------

. Оценка аудио- или видеозаписи

Курс доказательственного права: Гражданский процесс. Арбитражный процесс / под ред. М.А. Фокиной. М.: Статут, 2014. 496 с.

Оценка относимости аудио- и видеозаписи. Относимость аудио- или видеозаписи может быть оценена судом во время ее воспроизведения в судебном заседании. Однако с точки зрения процессуальной экономии более эффективной такая оценка являлась бы, если бы суд имел возможность еще до судебного заседания установить, подтверждает ли содержание аудио- или видеозаписи обстоятельство, включенное в предмет доказывания. Отсутствие в процессуальном законодательстве требования об указании в ходатайстве о приобщении записи обстоятельств, в подтверждение которого представляется доказательство, а также требования об обязательном представлении расшифровки аудио- или видеозаписи затрудняет возможность такой оценки до судебного заседания. Однако суд может потребовать представить такие сведения во время подготовки дела к судебному заседанию.

При проверке относимости аудио- или видеозаписи имеют значение дата и время, когда она была сделана. Так, в одном из дел налоговым органом в качестве доказательств извещения истца о времени рассмотрения результатов проведения дополнительных мероприятий налогового контроля были представлены уведомление от 5 августа 2008 г. N 31392, реестр отчета факсового аппарата, а также телефонограммы, запись на диске. На представленных телефонограммах налоговым органом сделана отметка о том, что их приняла секретарь истца Т.А. Черепанова. Суд отклонил аудиозапись, указав на то, что из нее невозможно установить лицо, которое приняло телефонограммы, и когда они были переданы <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Уральского округа от 19 мая 2009 г. N Ф09-3055/09-С3 // СПС "Гарант".

В данном деле отсутствие сведений о времени производства аудиозаписей повлекло их отклонение судом как неотносимых. Требование ст. 77 ГПК РФ указать при представлении аудио- или видеозаписи, когда она производилась, направлено в первую очередь на создание условий для определения ее относимости, т.е. способности подтвердить или опровергнуть обстоятельства, включенные в пределы доказывания. Суд оценивает относимость записи предварительно, рассматривая ходатайство о ее приобщении к материалам дела.

После воспроизведения записи лица, участвующие в деле, вправе сообщить суду свои соображения по поводу полученных из нее сведений. Лицо, представившее запись, прежде всего должно пояснить, какое именно обстоятельство, включенное в пределы доказывания, она подтверждает. Однако таких пояснений может оказаться недостаточно, как в приведенном ранее примере. Суд вправе потребовать представления сведений, подтверждающих, когда, кем и при каких обстоятельствах была произведена аудио- или видеозапись, например запись в журнале телефонограмм. Такие сведения могут содержаться в самой аудио- или видеозаписи.

Оценка допустимости аудио- и видеозаписи. Оценка допустимости аудио- и видеозаписей осуществляется судом прежде всего во время исследования доказательств.

Запись является допустимым судебным доказательством и может быть положена в основание судебного решения, если она получена в соответствии с требованиями закона.

Такие требования в гражданском процессе установлены в отношении формы представляемых сведений об обстоятельствах дела, а также порядка их представления и исследования в рамках производства по делу (см. § 2 и § 3 настоящей главы).

АПК РФ устанавливает требования к форме и порядку исследования аудио- и видеозаписей (см. § 2 и § 3 настоящей главы). Никаких специальных требований к порядку их представления АПК РФ не содержит.

М.К. Треушников полагает, что невыполнение стороной установленного ст. 77 ГПК РФ требования указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи, должно влечь обязанность судьи отказать в приобщении к делу аудио- или видеозаписи или в ее истребовании <1>.

--------------------------------

<1> См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 251.

Такой подход, на наш взгляд, излишне строг. В свою очередь, представляется разумным подход, согласно которому названные сведения суд может выяснить у стороны после принятия ходатайства о приобщении аудио- или видеозаписи <1>.

--------------------------------

<1> См.: Короткий С.А. Указ. соч. С. 76.

Одним из условий допустимости доказательств, как следует из закрепленного в ч. 1 ст. 157 ГПК принципа непосредственности, является их непосредственное восприятие судом в ходе исследования в судебном заседании. Отсутствие в протоколе судебного заседания сведений о воспроизведении аудио- или видеозаписи, положенной в основание судебного решения, влечет вывод о том, что содержание записи суду неизвестно, а потому такая запись должна быть отклонена судом как недопустимая и не может быть положена в основание решения суда.

Недопустимой должна быть признана также аудио- или видеозапись, если она была воспроизведена в судебном заседании, но затем состав суда изменился и в судебном заседании, в котором было вынесено решение по существу дела, она не исследовалась новым составом суда. Действие ч. 4 ст. 169 ГПК РФ, позволяющей после отложения дела сторонам в новом судебном заседании не повторяться, прямо ограничено случаем изменения состава суда. Часть 10 ст. 158 АПК РФ в императивной форме устанавливает, что судебное разбирательство в новом судебном заседании возобновляется с того момента, с которого оно было отложено, а повторное рассмотрение доказательств, исследованных до отложения судебного разбирательства, не производится. Никаких ограничений этого правила АПК не содержит.

Однако ст. 10 АПК РФ закрепляется принцип непосредственности судебного разбирательства. В.В. Ярков верно отмечает, что этот принцип направлен на личное восприятие судьями арбитражного суда всего доказательственного материала <1>. Принцип непосредственности является одной из гарантий беспристрастности суда и не может быть ограничен в части требования о непосредственном исследовании аудио- или видеозаписи составом суда, который принимает решение по существу дела, исключительно в целях процессуальной экономии.

--------------------------------

<1> Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.В. Яркова. М., 2011 (автор комментария к ст. 10 - В.В. Ярков).

Таким образом, в арбитражном процессе, как и в гражданском процессе, в случае изменения состава суда все доказательства, включая аудио- и видеозаписи, а также все объяснения сторон должны быть непосредственно восприняты новым составом суда в судебном заседании.

В научной литературе развернулась дискуссия о том, является ли допустимой аудио- или видеозапись, на которой зафиксированы сведения о лицах, которые не давали своего согласия на такую фиксацию. Вопрос о допустимости аудио- и видеозаписей, полученных без согласия лиц, чьи голоса или изображения соответственно зафиксированы на них, поднимался еще в советском гражданском процессуальном праве и активно обсуждается в современной процессуальной литературе.

Еще в советском гражданском процессе Н.А. Чечина высказывала сомнения в допустимости использования в суде таких средств, как магнитофонные записи, в связи с возможностью их осуществления скрыто, что может приводить к несоответствию их содержания принципам морали <1>.

--------------------------------

<1> См.: Чечина Н.А. Нормы советского гражданского процессуального права и нормы морали // Правоведение. 1970. N 5. С. 73 - 74.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в Определении от 9 июня 2005 г. N 248-О, право на неприкосновенность частной жизни означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера. В понятие "частная жизнь" включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если она носит непротивоправный характер <1>.

--------------------------------

<1> СПС "Гарант".

После закрепления аудио- и видеозаписей в качестве средств доказывания в действующих АПК РФ и ГПК РФ дискуссия получила дальнейшее развитие. М.К. Треушников полагает, что под условиями осуществления записи, указываемыми согласно ст. 77 ГПК РФ при представлении записи в суд, должно пониматься в том числе наличие соглашения (согласия) заинтересованных в фиксации фактов лиц. Без согласия сторон аудио- или видеозапись может осуществляться только в случаях, установленных Федеральным законом от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" <1>, а невыполнение стороной требований ст. 77 ГПК РФ, в том числе согласия сторон на представление такой аудио- или видеозаписи, должно влечь обязанность судьи отказать в приобщении к делу аудио- или видеозаписи или в ее истребовании <2>.

--------------------------------

<1> Российская газета. 1995. 18 августа. N 160.

<2> См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 251.

Сомнения в допустимости аудио- или видеозаписи, полученной без ведома лиц, сведения о которых зафиксированы в ней, высказывает А.В. Гордейчик <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гордейчик А.В. Допустимость аудио- и видеозаписей в гражданском и арбитражном процессах // http://subscribe.ru/archive/law.russia.advice.process/200403/29141456.html.

С.А. Короткий считает, что согласие лиц, сведения о которых зафиксированы на аудио- или видеозаписи, не всегда является необходимым условием их допустимости. При решении вопроса о нарушении права на неприкосновенность частной жизни осуществлением скрытой аудио- или видеозаписи и об исключении таковой из числа допустимых доказательств суду предлагается учитывать цель осуществления записи, кем конкретно она осуществлялась, в каком месте и в отношении какого субъекта, а также то, какие сведения об обстоятельствах дела были зафиксированы с помощью записи <1>.

--------------------------------

<1> См.: Короткий С.А. Указ. соч. С. 111.

Следует согласиться с тем, что вопрос о допустимости аудио- или видеозаписи в гражданском и арбитражном процессах должен решаться различным образом в зависимости от субъекта, осуществлявшего запись. Если законодательством установлены специальные правила ведения аудио- и видеозаписей, такие доказательства не могут приниматься в качестве допустимых, если они осуществлялись с нарушением требований закона.

Такие специальные условия ведения аудиозаписи установлены законодательством прежде всего в целях защиты права частных лиц на неприкосновенность частной жизни от посягательств публичных образований. Тайную запись без уведомления лица, сведения о котором фиксируются, могут выполнять только специальные субъекты, указанные в Федеральном законе "Об оперативно-розыскной деятельности", с соблюдением условий, установленных этим Законом. Особые правила ведения таких записей установлены также для адвокатов и частных детективов, профессиональная деятельность которых может быть сопряжена с необходимостью фиксировать сведения о частных лицах посредством аудио- и видеозаписи.

Закон РФ от 11 марта 1992 г. N 2487-1 "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" <1> позволяет собрать информацию с соблюдением требований законодательства, в том числе с использованием специальных технических средств. Условием законности такой деятельности является лицензия на частную сыскную деятельность, а также ее соответствие целям, определенным в ч. 2 ст. 3 данного Закона. Подпункт 4 ст. 7 указанного Закона прямо запрещает частным детективам собирать сведения, связанные с личной жизнью отдельных граждан, осуществлять видео- и аудиозапись, фото- и киносъемку в служебных или иных помещениях без письменного согласия на то соответствующих должностных или частных лиц. Такие жесткие ограничения установлены законодателем, очевидно, с целью предотвратить вторжение в частную жизнь гражданина со стороны субъектов, обладающих профессиональными навыками и имеющих возможность использовать специальные средства для сбора информации.

--------------------------------

<1> Российская газета. 1992. 30 апреля. N 100.

Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" <1> наделяет адвокатов правом собирать сведения, имеющие значение для дела, по которому они осуществляют защиту или представительство, но в пределах, установленных законом.

--------------------------------

<1> Российская газета. 2002. 5 июня. N 100.

Таким образом, и частный детектив, и адвокат вправе делать аудио- или видеозаписи для фиксации сведений личного характера только с согласия лиц, сведения о которых фиксируются.

Нарушение специально установленных законом правил получения аудио- или видеозаписи, содержащей сведения личного характера, публичным образованием или его представителем, либо адвокатом, либо частным детективом должно влечь признание такой записи недопустимым доказательством.

Осуществление права на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации не только адвокатами, но и иными лицами регулируется Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", как это следует из подп. 1 ч. 1 ст. 1 данного Закона. Наряду со свободой поиска, получения, передачи, производства и распространения информации любым законным способом одним из принципов правового регулирования отношений в сфере информации, информационных технологий и защиты информации согласно ст. 3 указанного Закона является неприкосновенность частной жизни, недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия.

В соответствии со ст. 9 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" запрещается получать информацию о частной жизни физического лица, в том числе информацию, составляющую личную или семейную тайну, помимо воли гражданина (физического лица), если иное не предусмотрено федеральными законами.

Статья 10 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных" <1> устанавливает особую охрану специальных категорий персональных данных, под которыми понимается любая информация о расовой, национальной принадлежности, политических взглядах, религиозных или философских убеждениях, состоянии здоровья, интимной жизни прямо или косвенно определенного или определяемого физического лица. Обработка таких персональных данных указанными в ч. 1 ст. 1 названного Закона способами, т.е. позволяющими осуществлять в соответствии с заданным алгоритмом поиск персональных данных, зафиксированных на материальном носителе и содержащихся в картотеках или иных систематизированных собраниях персональных данных, и (или) доступ к таким персональным данным, запрещена.

--------------------------------

<1> Российская газета. 2006. 29 июля. N 165.

Однако такой запрет не распространяется, как следует из того же Закона, на некоторые случаи, в том числе если обработка персональных данных необходима для установления или осуществления прав субъекта персональных данных или третьих лиц, а равно и в связи с осуществлением правосудия. Под обработкой персональных данных п. 3 ст. 3 Федерального закона "О персональных данных" подразумевает, среди прочего, их передачу. Таким образом, указанный Закон не ограничивает возможность представлять в суд персональные данные, включая информацию личного характера, субъектом, осуществляющим обработку персональных данных, способом, позволяющим осуществлять в соответствии с заданным алгоритмом их поиск в систематизированном собрании данных.

Федеральный закон "О персональных данных" не регулирует отношения, в которых не участвует такой субъект, т.е. отношения в связи с представлением в суд сведений личного характера, содержащихся, например, в аудио- или видеозаписи, сделанной частным лицом, не занимающимся обработкой персональных данных (например, запись признания долга заемщиком, сделанная без его согласия). Так как названный Закон регулирует правоотношения, к которым законодатель демонстрирует более строгое отношение, положение п. 6 ч. 2 ст. 10 на основании аналогии закона тем более может быть применено к отношениям между частными лицами по поводу представления зафиксированных в аудио- или видеозаписи персональных данных в суд, когда такие правоотношения не подпадают под действие Федерального закона "О персональных данных".

Следует особо остановиться на вопросе о допустимости аудио- и видеозаписей, фиксирующих сведения о должностных лицах, государственных и муниципальных служащих, деятельности государственных органов и органов местного самоуправления. В судебной практике есть случай предъявления иска сотрудником ГИБДД к водителю, разместившему в сети Интернет видеозапись разговора с истцом во время его дежурства, о взыскании компенсации морального вреда <1>.

--------------------------------

<1> См.: Викторов С. Инспектор ДПС через суд требовал возместить 10 рублей морального ущерба // http://v1.ru/text/newsline/602503.html.

Пункт 3 ст. 3 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" в качестве одного из принципов правового регулирования отношений в сфере информации, информационных технологий и защиты информации называет открытость информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления и свободный доступ к такой информации, кроме случаев, установленных федеральными законами. В п. 3 ч. 4 ст. 8 указанного Закона содержится прямой запрет на ограничение доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, а также об использовании бюджетных средств (за исключением сведений, составляющих государственную или служебную тайну).

Таким образом, аудио- и видеозаписи действий государственных и муниципальных служащих, представителей государственных органов и органов муниципальных образований при исполнении ими своих обязанностей могут представляться в суд в качестве допустимых доказательств без ограничений и без согласия таких лиц и органов.

Возможность представления аудио- и видеозаписей, содержащих сведения личного характера, следует также из установления в ГПК РФ специальных правил исследования таких записей.

Статья 185 ГПК РФ определяет порядок исследования аудио- и видеозаписей, на которых запечатлены сведения личного характера, отсылая к ст. 182 ГПК РФ, запрещающей оглашать и исследовать в открытом судебном заседании переписку и телеграфные сообщения граждан без согласия лиц, между которыми эти переписка и телеграфные сообщения происходили. Запрет, установленный ст. 182 ГПК РФ, применительно к аудио- и видеозаписям, содержащим сведения личного характера, означает, что они могут воспроизводиться и исследоваться в открытом судебном заседании только с согласия лиц, сведения личного характера о которых зафиксированы в аудио- или видеозаписи.

Следовательно, законодатель предусмотрел только необходимость получения согласия лица, сведения личного характера о котором содержит такая запись, на ее воспроизведение и исследование в открытом судебном заседании. Если такое согласие не получено или его невозможно получить, запись должна воспроизводиться и исследоваться в закрытом судебном заседании.

Изложенное свидетельствует о верности суждения Н.Г. Елисеева о том, что допустимость ориентирована на форму судебного доказательства и не зависит от его содержания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Елисеев Н.Г. Основные понятия доказательственного права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. N 1.

Судебная практика свидетельствует о том, что аудио- и видеозаписи принимаются судом как допустимые доказательства, даже если сторона, против которой представляется такое доказательство, не давала согласия на ее осуществление и возражает в судебном заседании против ее использования при вынесении решения на этом основании <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26 марта 2009 г. N 15АП-1119/2009; решение Арбитражного суда Свердловской области от 2 октября 2008 г. N А60-12628/2008-С7 // СПС "Гарант".

Законодатель не ограничивает в гражданском и арбитражном процессах допустимость письменных доказательств или свидетельских показаний, содержащих сведения личного характера. Даже в уголовном процессе аудио- и видеозаписи, сделанные частным лицом, допустимы, даже если они фиксируют сведения личного характера без согласия другого лица. Такие записи должны быть вовлечены в уголовное производство в соответствии с нормами УПК РФ об изъятии с оформлением протокола изъятия.

Установление в гражданском и арбитражном процессах более строгих правил для аудио- и видеозаписей по сравнению с другими средствами доказывания необоснованно ограничивало бы использование таких записей в качестве доказательств.

Возможность использования аудио- и видеозаписей, изготовленных одним частным лицом без согласия другого частного лица, сведения о котором зафиксированы на записи, в качестве допустимого доказательства в гражданском и арбитражном процессах не освобождает изготовителя записи от ответственности, предусмотренной действующим законодательством за сбор персональных данных и вторжение в частную жизнь.

Допуск судом аудио- или видеозаписи, на которой зафиксированы персональные сведения или сведения о частной жизни, не лишает лицо, о котором такие сведения незаконно зафиксированы, возможности защищать свое право на неприкосновенность частной жизни предъявлением иска о взыскании компенсации морального вреда или иным предусмотренным законом способом, если такие сведения были получены неправомерно. Статьей 17 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" определены возможные способы защиты прав и законных интересов, нарушенных в связи с разглашением информации ограниченного доступа или иным неправомерным использованием такой информации.

Лицо, право которого на неприкосновенность частной жизни нарушено, может обратиться с исками о возмещении убытков, компенсации морального вреда, защите чести, достоинства и деловой репутации.

Аудио- и видеозаписи, на которых зафиксированы сведения, для которых процессуальным законом предусмотрена специальная форма, не должны использоваться в качестве допустимых доказательств. Например, имеющие значение для дела сведения, сообщаемые в аудио- или видеозаписи очевидцем обстоятельств, не могут заменить собой свидетельские показания, получаемые в ходе устного допроса свидетеля судом. Правила обязательного устного допроса свидетеля, установленные в ГПК РФ и АПК РФ, направлены на предоставление суду и лицам, участвующим в деле, возможности проверить достоверность свидетельских показаний, оценив в ходе непосредственного допроса его способность воспринимать, запоминать и воспроизводить излагаемую им информацию. Воспроизведение аудио- или видеозаписи показаний "свидетеля" такую возможность не может обеспечить.

В одном из своих определений Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отклонила "видеоматериал с записью о функционировании сайта" как несоответствующий требованиям ст. 77 ГПК РФ <1>. Представляется, что, даже если бы такой видеоматериал был представлен в соответствии с требованиями ст. 77 ГПК РФ, он был бы недопустим. Сведения, расположенные на странице в сети Интернет, должны быть исследованы по правилам, предусмотренным для письменных доказательств, так как информация в электронном и цифровом виде прямо отнесена ГПК РФ к таким средствам доказывания. Вне судебного заседания, как известно, исследовать доказательство может только нотариус в порядке обеспечения доказательств, при условии, что производство по делу в суде еще не возбуждено.

--------------------------------

<1> Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29 ноября 2003 г. N 49-Г03-139 // СПС "Гарант".

Если нотариус при составлении протокола осмотра письменного или вещественного доказательств в порядке обеспечения доказательства осуществляет также аудио- или видеозапись, то такая запись является частью протокола процессуального действия. В судебном заседании протокол, составленный нотариусом, должен быть оглашен. Представляется, что прилагаемая к протоколу аудио- или видеозапись может быть воспроизведена судом в объеме, необходимом для восприятия содержания видеозаписи.

Поднимая проблему использования в качестве судебных доказательств аудиозаписей, полученных без согласия лиц, сведения о которых на них зафиксированы, Н.А. Чечина ставила под сомнение их использование судом, в случае когда содержание таких записей противоречит нормам морали. Вопрос о допустимости доказательства, содержание которого противоречит нормам морали, является самостоятельным и не должен находиться в зависимости от того, дает ли согласие на воспроизведение такого доказательства в суде лицо, сведения о котором зафиксированы на записи. Более того, вопрос о том, должно ли приниматься в качестве допустимого доказательство с таким содержанием, актуален при получении и исследовании любого средства доказывания (показания свидетеля, письменный документ могут содержать, например, нецензурные выражения).

Следует согласиться с А.Г. Прохоровым в том, что "из соображений этического порядка едва ли можно отвергать в целом целесообразность расширения круга процессуальных средств доказывания за счет новых источников информации" <1>. Однако предложение автора не доводить до слушателей ту часть содержания аудиозаписей, которую суд находит аморальной, заслуживает критической оценки.

--------------------------------

<1> Прохоров А.Г. Указ. соч. С. 16 - 17.

Несоответствие сведений, имеющих доказательственное значение, нормам морали не является основанием для признания недопустимыми традиционных средств доказывания. Причины для установления для аудио- и видеозаписей более строгих правил по сравнению с действующими для традиционных средств доказывания отсутствуют. Однако зал судебных заседаний не должен становиться местом для развлечения публики доказательствами непристойного содержания. Чтобы не допустить умаления авторитета суда, у председательствующего должно быть полномочие выносить определение об исследовании доказательств, в том числе о воспроизведении аудио- или видеозаписи, содержание которой является непристойным, не соответствует нормам морали, в закрытом судебном заседании.

Оценка достоверности аудио- и видеозаписи. Достоверность аудио- или видеозаписи подлежит проверке и оценке судом путем сопоставления с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Процесс формирования и исследования аудио-, видео-, фото-, кинодокументов несколько отличается от процесса формирования и исследования традиционных письменных документов. Эти документы не проходят такую стадию формирования, как сохранение полученных сведений в памяти автора документа. Восприятие обстоятельств лицом, которое изготовило видео- или аудиозапись, кино- или фотодокумент (далее - автор), отличается от восприятия обстоятельств видео-, аудио-, фото- или кинотехникой. Видео-, аудио-, кино-, фототехника объективно фиксирует все происходящее в ее "поле зрения": как сведения об обстоятельствах, осознанно воспринятые автором, так и сведения, не воспринятые автором. Следовательно, такие документы могут содержать сведения об обстоятельствах дела, которые автор в традиционном письменном документе не смог бы зафиксировать, так как по субъективным причинам (плохое зрение или невнимательность, например) не смог бы воспринять факты действительности. Однако от воли автора зависит, что именно попадет в кадр или в поле действия микрофона.

Личностные характеристики автора фото- и кинодокумента, аудио- и видеозаписи оказывают незначительное влияние на этапе восприятия и фиксации обстоятельств дела в кино-, фотодокументе, аудио- или видеозаписи. Стадия сохранения в памяти человека сведений о воспринятых обстоятельствах отсутствует в процессе формирования таких документов. Кроме того, фиксируя в обычном письменном документе свои мысли с помощью специальных знаков, автор описывает обстоятельства дела, пропуская сведения об обстоятельствах дела через свое сознание. Субъективные факторы оказывают влияние на достоверность содержания фото-, кинодокумента, аудио- и видеозаписи в меньшей степени, чем на достоверность содержания традиционных письменных документов, так как фиксируемые в них события не пропускаются через сознание человека. Это обусловливает особенности процесса исследования арбитражным судом кино-, фото-, аудио- и видеодокументов, представленных в виде доказательств, которые должны со временем стать предметом правовой регламентации.

А.Т. Боннер верно отмечает такое свойство аудио- и видеозаписей, которое при воспроизведении качественно осуществленной видеозаписи позволяет наиболее полно воссоздать обстоятельства, имевшие место в действительности, что облегчает суду и лицам, участвующим в деле, восприятие обстоятельств дела <1>. Такое свойство способно производить эффект присутствия. С.А. Короткий, развивая эту точку зрения, высказал мысль о том, что воспроизведение аудио- и видеозаписи позволяет восстановить обстоятельства дела в той последовательности, в какой они имели место в действительности, что, в свою очередь, обеспечивает восприятие событий в человеческом сознании в той последовательности, в которой они имели место в действительности, без особых интеллектуальных усилий <2>.

--------------------------------

<1> См.: Боннер А.Т. Аудио- и видеозаписи как доказательство в гражданском и арбитражном процессе. С. 80 - 81.

<2> См.: Короткий С.А. Указ. соч. С. 25.

Такая способность аудио- или видеоизображения не должна вводить в заблуждение воспринимающий ее суд относительно достоверности ее содержания. Аудио- и видеозаписи, как и другие доказательства, в силу ч. 5 ст. 71 АПК РФ и ч. 2 ст. 67 ГПК РФ не имеют заранее установленной силы. Они подлежат оценке судом на соответствие действительности наряду с другими доказательствами.

Прежде всего запись должна быть достаточно качественной, для того чтобы во время ее воспроизведения в судебном заседании участники процесса могли воспринять ее содержание. Если качество записи не позволяет однозначно воспринять ее содержание, такое доказательство должно быть отклонено на том основании, что отсутствует возможность оценить достоверность содержания аудио- или видеозаписи.

Суд проверяет во время исследования аудио- или видеозаписи, имеются ли названные в ст. 77 ГПК РФ сведения о том, кем, когда и при каких обстоятельствах сделана аудио- или видеозапись. Если во время исследования видеозаписи такие сведения получить не удается, суд отклоняет видеозапись <1>.

--------------------------------

<1> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 марта 2008 г. N 45-Г08-7 // http://www.supcourt.ru; Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 7 декабря 2007 г. N 36-Г07-10 // СПС "Гарант"; Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда от 18 апреля 2012 г. N 33-5512 // http://www.sankt-peterburgsky.spb.sudrf.ru.

Если в ходе исследования записи, ее сопоставления с другими доказательствами (например, свидетельскими показаниями) удается установить сведения, указанные в ст. 77 ГПК РФ, она используется судом при обосновании выводов по существу дела <1>.

--------------------------------

<1> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24 декабря 2004 г. N 80-Г04-11; Определение Верховного Суда РФ от 4 декабря 2004 г. N 83-Г04-24 // СПС "Гарант"; Избирательные права и право на участие в референдуме граждан Российской Федерации в решениях Верховного Суда Российской Федерации. М., 2004. Т. 2.

В случае, когда при сопоставлении с другими доказательствами выявляется несоответствие содержания записи действительности, она должна быть отклонена как недостоверное доказательство. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в своем Определении от 7 декабря 2007 г. N 36-Г07-10 отметила, что при исследовании записи в судебном заседании было установлено, что она произведена технически некачественно как в части изображения, так и в части звуковоспроизведения. Свидетели высказали сомнения в достоверности видеозаписи встречи с избирателями доверенного лица кандидата ввиду того, что ни он сам, ни помещение, где проходила встреча, неузнаваемы <1>.

--------------------------------

<1> СПС "Гарант".

Статья 185 ГПК РФ позволяет суду в целях выяснения содержащихся в аудио- или видеозаписи сведений привлекать специалиста. Специалист может быть привлечен как для оказания технической помощи при воспроизведении записи, так и для дачи консультации. Для установления достоверности такого средства доказывания суд может в гражданском процессе по собственной инициативе назначить экспертизу. В арбитражном процессе для установления достоверности аудио- или видеозаписи у суда такое полномочие появляется только в случае заявления о фальсификации записи в порядке ч. 1 ст. 161 АПК РФ.

В данном случае принцип состязательности отступает перед положением, без которого невозможно получить справедливое решение: в основание решения суда должны быть положены только достоверные доказательства. Даже при соблюдении всех процессуальных гарантий решение не будет восприниматься как справедливое ни сторонами, ни обществом в целом, если оно основано на подложном доказательстве.

Если подлинность аудио- или видеозаписи, как и другого доказательства, не оспаривается никем из лиц, участвующих в деле, и нет очевидных признаков ее подложности, то она принимается и исследуется судом без заключения экспертизы. Осуществление правосудия неоправданно дорого обходилось бы государству и сторонам, если бы подлинность каждого предметного доказательства проверялась посредством экспертизы.

Согласно ч. 5 ст. 67 ГПК РФ при оценке документов или иных письменных доказательств суд обязан с учетом других доказательств убедиться в том, что такие документ или иное письменное доказательство исходят от органа, уполномоченного представлять данный вид доказательств, подписаны лицом, имеющим право скреплять документ подписью, содержат все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств. Часть 4 ст. 71 АПК РФ содержит более широкое положение, согласно которому документы, представляемые в арбитражный суд и подтверждающие совершение юридически значимых действий, должны соответствовать требованиям, установленным для данного вида документов. Требования этих норм по аналогии закона должны предъявляться к телефонограммам даже при одновременном представлении в суд аудиозаписи телефонного разговора, когда телефонограмма отправлена федеральными органами исполнительной власти.

На такие телефонограммы распространяются требования о реквизитах документов, установленные приложением N 11 "Правила оформления реквизитов документов" к п. 3.3.2 Методических рекомендаций по разработке инструкций по делопроизводству в федеральных органах исполнительной власти (утверждены Приказом Росархива от 23 декабря 2009 г. N 76) <1>, а также инструкцией о делопроизводстве в соответствующем ведомстве.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

Согласно п. 8.2 Методических рекомендаций по внедрению ГОСТ Р 6.30-2003 (Организационно-распорядительная документация. Требования к оформлению документов) <1>, разработанных Всероссийским научно-исследовательским институтом документоведения и архивного дела Федерального архивного агентства, юридическую силу поступившей телефонограммы рекомендуется определять следующими реквизитами:

--------------------------------

<1> Там же.

- исходящим регистрационным номером отправляемой телефонограммы;

- должностью, фамилией, именем, отчеством и подписью лица, отправившего телефонограмму;

- должностью, фамилией, именем, отчеством и подписью лица, принявшего телефонограмму, в журнале регистрации;

- входящим регистрационным номером полученной телефонограммы.

Отправляемая телефонограмма составляется в одном экземпляре и подписывается руководителем или иным должностным лицом. Датой телефонограммы является дата ее передачи. Поступающая в организацию телефонограмма записывается принимающим на стандартном бланке или на чистом листе с соблюдением стандартных правил оформления.

Отсутствие таких реквизитов может привести к отклонению телефонограммы как недостоверного доказательства.